Но самый яркий урок того времени был еще впереди
Июнь. Это было начало жаркого июня. Летел тополиный пух, его было столько, что невольно вспоминались зимние снегопады и вьюги, мои привычные тропинки заметало белым.
Я не знаю, что тогда произошло, возможно, дунул больше, чем обычно. Или уже был готов принять это новое знание.
Давай по порядку.
Я дунул и отправился гулять вдоль реки…
Ты видишь уже знакомые лесные тропинки, по которым идет Бородатый. Время от времени он подходит к одному из тополей, кладет на ствол руку или прислоняется спиной, что-то бормочет. Иногда трет нос, чихает или сплевывает попавший в рот пух.
Пуха дохрена, он ВЕЗДЕ.
Почти безветренно и пушинки летят плотным пухопадом, собираясь в траве в огромные сугробы.
Жара. Слышно гул города, шелест тополей и щебет птиц.
Под травой мысли становятся одновременно вязкими и ускользающими. Когда погружаешься в конкретную идею, можешь уйти в нее очень глубоко.
Но стоит на секунду отвлечься – все, ты с шансами 9 из 10 выпал из процесса и ум переключился на что-то новое. Шансы вернуться к прошлой мысли ничтожны. кто хоть раз курил траву, тот понимает, о чем я.
Я добрел до поляны и изумленно наблюдал, как летят тысячи пушинок. Это невероятное ощущение, когда удается удерживать внимание на всем сразу и видеть траекторию КАЖДОГО белого парашютиста.
*: – Ахуеть… Смотри, сколько их! Они как десант, деревья десантируют… себя же, свои продолжения
**: – Десант… Десант для продолжения жизни. Миллиарды летящих тополиных сперматозоидов
Продолжаю отслеживать кружащийся в воздухе хоровод, только теперь задумываюсь над их дальнейшей судьбой.
Часть из них увязнет в траве, не долетев до земли совсем немного.
Вся поверхность реки укрыта пухом – эти тоже провалили миссию.
Часть будет предана огню. Любимое развлечение из детства: чирк спичкой – и беспощадное пламя за секунды выжигает несколько метров тех, кто таки долетел до земли.
Какой же процент из них всех в итоге сможет упасть в землю и прорасти?
Солдаты. Это солдатики жизни.
Стою ошарашенный: каждый год повторяется событие, по сравнению с которым высадка десанта в Нормандии – просто детские шалости (если сравнивать масштабы).
Пушинка залетает мне в нос, чихаю. Еще минус один.
Солдаты.
Вокруг меня происходит Жизнь, летят и летят ее солдатики.
Ты видишь, как Бородатый медленно, не отрывая глаз от падающих пушинок, присаживается на большой пень на краю поляны. Не моргая смотрит в одну точку, беззвучно шевелит губами, повторяя одну и ту же фразу
*: -это солдатики Жизни… Солдатики…
Камера приближается вплотную к его лицу, делает кульбит. Темный экран, ничего не видно.
Через секунду появляется картинка и ты понимаешь, что теперь смотришь на происходящее глазами Бородатого
Поляна. Несколько огромных тополей, возле них кустарник, слева тропинка. Все та же вьюга из тополиного пуха.
Глаза закрываются, снова темно. Открываются.
Фоново звучит приглушенный шепот: … это… солдатики… Жизни…
Мгновенно каждая пушинка загорается золотистой искоркой внутри. Теперь это полет светящихся точек, каждая со своей траекторией и с одной на всех целью.
Чувствуешь, как у тебя перекрывает дыхание и мурашки пробегают по телу – ты прикоснулся к чему-то сакральному, к тому, что намного больше тебя, но в то же время – часть тебя. Или ты часть этого.
Проживи этот момент, не спеши.
Дыши.
Чувствуй себя, свое тело, свои эмоции, разреши этому быть.
Вдох-выдох. Вдох-выдох.
Это Жизнь. И ее солдатики.
Я не знаю, как долго я тогда просидел на этой поляне, рассматривая этот танец золотых огоньков.
Так впервые я соприкоснулся с Жизнью, с очень глубоким ее проживанием, понял, что я живу в мире Жизни.
Ты опять видишь Бородатого, он все так же сидит на пне.
Камера делает кульбит, ты снова смотришь на мир его глазами. Те же летящие золотые огоньки на фоне зеленого леса.
Вдруг слева от тебя появляется огромный огненный, красно-желтый силуэт человека. Ты замираешь – WTF ?
Камера смещается на центр поляны.
Деревья. Пух. Неподвижный Бородатый. И уходящий по тропинке мужик, идущий по своим делам.
По телу снова пробегают мурашки – ты понимаешь, ЧТО ты только что видел(а).
Ахуеть?
И это было только начало той прогулки.
